Это печальной известие утром, 22 января, меня выбила из колеи. Ему сравнительно недавно исполнилось 73 года. И хотя последнее время он был не совсем физически здоров, но умирать точно не собирался. И наш разговор в день его 73-летия, - это был разговор не о подведении итогов, а о предстоящих планах на будущее. Его жизнь была наполнена встречами с удивительными людьми, он был участником по истине исторических событий и его почитали поистине исторические личности. Его жизнь - это победы и поражения, радости и горести. Он не собирался писать мемуары, а когда мы ему говорили, что нужно обо всем пережитом написать книгу, он только отмахивался. Вся его жизнь была в его статьях, репортажах, очерках. До последнего дня он оставался журналистом, порядочным, взыскательным в первую очередь к себе, бескомпромиссным и правдивым. В журналистику он пришел через корректорский цех газеты «Дагестанская правда». Его мама Зивар Казиханова работала корректором, и часто, когда ей приходилось править газетные полосы во вторую, ночную смену, то с собой она брала в типографию своего старшего сына – Али. Он рассказывал, что с пяти лет он уже знал, что такое клише, гранки, цинкография, линотип. Али использовали корректора в качестве курьера и вычитанные полосы он бегом относил в редакцию дежурному редактору. Ему нравилось дни, когда приходилось с мамой дежурить в ночную смену, потому что тогда он мог наблюдать за тем, как на свет появляется свежий номер газеты «Дагестанская правда». Печатники давали ему несколько номеров и он, придя домой, распихивал газету в почтовые ящики соседям.
Потом, будучи студентом университета, он был внештатным корреспондентом «Дагправды», затем его взяли в штат. Я познакомилась с ним, когда Али был собственным корреспондентом газеты «Известия» по республикам Северного Кавказа. Он одним из первых на Юге уже новой России организовал и стал редактором уникальной газеты «Северный Кавказ», которая за сравнительно короткий срок стала самым популярным изданием в нашем регионе.
А потом началась война в Чечне. В один день мы стали беженцами и нас поселили в санаториях Нальчика, в Долинске. Для нас это были ужасные дни: мы не знали, что происходит в Грозном, мы бегали от одного телевизора, где шли новости из пылающего Грозного по первому каналу, к другому, где по НТВ шел репортаж, как бомбили наш город. В какой-то момент я поняла, что так можно сойти с ума. В записной книжке нашла телефон Али Казиханова. С телефона-автомата, который был на углу проспекта Ленина около универмага я позвонила Али. Он узнал меня по голосу: «Ты где?», и узнав, что теперь я нахожусь в статусе беженки, тут же сказал: «Иди к нам работать. Запиши адрес». Так я стала корреспондентом газеты «Северный Кавказ», где проработала семь лет. Основная часть моих репортажей и корреспонденций были из моего родного города.
Как потом оказалось, телефон Али Казиханова грозненцы передавали друг другу, как эстафетную палочку. Передавали со словами: «Ты скажи, что от меня, Али тебе поможет». И он помогал практически всем. Кому-то нужно было восстановиться в университете на медфаке, и Али использовал все свои связи и этот вопрос решался. Договаривался через дагестанских друзей и девушку, получившую осколочное ранение в челюсть, и потерявшую все передние зубы оперировали и вставляли импланты бесплатно в стоматологической клинике. Чтобы помочь друзьям, знакомым, и знакомым знакомых и решить вопросы за пределами Северного Кавказа Али подключал своих коллег-известинцев. Первые полгода в доме Казихановых всегда кто-то из грозненцев «был в гостях», кто нуждался в помощи, в его участии.
Нам, журналистам, было легко с ним работать. Мы привозили из командировок материалы о коррупции среди генералов, о том, что на побережье Черного моря солдаты строят дачи высокопоставленным военным, о том, что полевым командирам через глав сельских администраций командующий группировкой передал оружие и военную технику – и всегда от него мы слышали одно: есть доказательства – пиши. И мы писали обо всем, что видели и чему были свидетелями сами. Потому что мы знали - у нас есть стена, есть главный редактор, который всегда, если что, примет удар на себя. Так оно и было. Мне повезло. Для меня Али Казиханов был не только редактором, но и другом. А терять друзей тяжело, к этому привыкнуть невозможно…
Татьяна Гантимурова